это ничего не меняет

1) менять, обменивать, производить замену

2) менять, изменять, переделывать

3) менять место чего-либо, перемещать

4) менять, разменивать

5) менять бельё, одежду

6) менять место, обстановку ( для отдыха); давать отдых

1) (из)меняться

2) (de) переменить, изменить

общ. это ничего не меняет

  Лола Монтес

   1955 - Франция - Германия (140 мин. сокр. до 110 мин)

     Произв. Gamma-Films, Florida Films (Париж), Unionfilms (Мюнхен)

     Реж. МАКС ОФЮЛЬС

     Сцен. Жак Натансон, Аннетт Вадеман, Макс Офюльс (и Франц Гейгер для немецкой версии) по роману Сесиль Сен-Лоран «Необычайная жизнь Лолы Монтес» (La vie extraordinaire de Lola Montes)

     Опер. Кристиан Матра (Cinemascope, Eastmancolor)

     В ролях Мартин Кароль (Мария Долорес Поррис-и-Монтес, она же Лола Монтес), Питер Устинов (хозяин цирка), Энтон Уолбрук (король Людвиг I Баварский), Оскар Вернер (студент), Иван Дени (= Иван Десницкий) (лейтенант Джеймс), Лиз Деламар (миссис Крейги), Анри Гизоль (кучер Морис), Полетт Дюбо (его жена, служанка Лолы), Уилл Куодфлиг (Ференц Лист), Даниэль Мендай (капитан), Жан Галлан (секретарь барона).

   Мария Долорес Поррис-и-Монтес, графиня де Лансфельд, называемая Лолой Монтес, возлюбленная художников, принцев и королей, выступает в цирке, где члены труппы изображают сцены из ее жизни, а зрители имеют право задавать самые нескромные вопросы о ее прошлом, по 25 центов за вопрос. Представление делится на 7 воспоминаний Лолы - в том порядке, в котором она вызывает их в своей памяти.

   1. В 1844 г. в маленькой итальянской гостинице Лола и Лист решают положить конец своим отношениям, ставшим обузой для обоих.

   2. Мать Лолы вместе со своим любовником берет Лолу в морское плавание, затем ведет ее в оперу. Она хочет выдать ее замуж за богатого и старого барона, однако Лола предпочитает выйти за Джеймса, любовника своей матери.

   3. И вот она томится от скуки в шотландском особняке: Джеймс погряз в пьянстве и бесконечных изменах.

   4. Лола работает танцовщицей в Ницце в клубе «Тиволи». Она узнает, что ее муж, дирижер, женат на другой. Она прилюдно отдает подаренный им браслет его законной жене.

   5. В ее особняке на Лазурном берегу теснятся гости из высшего света. Среди них - хозяин цирка, желающий заманить ее в свою программу. Он обещает ей золотые горы - не ради талантов танцовщицы, а за ее способность притягивать скандалы. (Именно он на арене цирка комментирует представление.)

   6. В Баварии Лола намеренно привлекает внимание короля Людвига I и становится его любовницей. Он заказывает ее портрет самому медлительному художнике.

   7. Король становится крайне непопулярен, в том числе - по вине любовницы. Лола бежит из королевства, спасая его от гражданской войны. Покидая Баварию, она разговаривает с молодым студентом. Лола рассказывает ему о своей любви к старому королю.

   На представлении Лола пичкает себя медицинскими препаратами и наконец, не слушая уговоров, совершает прыжок без страховки из-под купола цирка. После этого зрители за доллар могут созерцать ее в зверинце, за прутьями клетки.

   ► Успех или провал, а вернее - и то, и другое сразу, Лола Монтес - один из последних фильмов (наряду с Босоногой графиней, The Barefoot Contessa, и Чувством, Senso), которому удалось вызвать оживленные споры по причинам, не связанным с его сюжетом, содержанием, политическими, нравственными или религиозными убеждениями: только конструкцией и стилем. Этого достаточно, чтобы показать амбициозность и уникальность этой картины. В декабре 1955 г. публика в кинотеатре «Мариньян» поднимает такой шум, что приходится вызвать полицию. Критика делится на 2 лагеря: «за» и «против». Тот, кто приходит на киностудию за фотографиями, слышит в ответ: «Вы смеете просить фотографии из фильма, разорившего своего продюсера?» Через год после громкого провала (который, впрочем, будет забыт: многие здравомыслящие люди, особенно в США, считают сегодня, что фильм имел оглушительный успех) картина выходит в прокат в другом кинотеатре на Елисейских полях - и в новом монтаже, отличном от прежнего, более «логичном» и коротком, сделанном против воли автора. Естественно, он встречен не лучшим образом и очень быстро сходит с экрана. Затем постепенно фильм прокладывает себе дорогу в киноклубах и репертуарных кинотеатрах и в 1968 г. выходит в прокат в первозданном виде. На этот раз его почти единодушно приветствуют, называя шедевром.

   Несомненно, Офюльс решился на риск, связанный с созданием Лолы Монтес, думая о загадочном коммерческом успехе Карусели, La Ronde. Ему так хорошо удался аттракцион. Почему бы не взяться за цирковой манеж? Фильм строится на парадоксах, на контрастах, составляющих необычный и хрупкий фундамент. Это песня во славу зрелища, где автор показывает самые презренные и отвратительные стороны: публичность, эксгибиционизм. Песня во славу жизни и движения, в воспоминаниях уставшей, измотанной героини на грани агонии. Лола Монтес представляет собою высшую точку офюльсовского барокко, триумф стиля над драматургическим содержанием. В этом смысле лучшее в фильме - цирковые сцены: кипучие, сжатые в почти болезненной тесноте на фоне темной пропасти кулис. В остальном же изобилуют недостатки. Выбор Мартин Кароль почти катастрофичен; она не перевоплощается в свою героиню ни на минуту ни в одной сцене фильма. Метафизический символизм циркового представления (использующего, в том числе, картины Страшного суда, Ада, фальшивого судилища общественного мнения) не находит достаточно яркого дополнения в сценах из прошлого; каждая такая сцена (кроме баварского эпизода) перегружена академичностью и даже фальшью. Фр. дубляж некоторых важных персонажей (напр., Энтона Уолбрука) ничего не меняет к лучшему, несмотря на то что превосходные диалоги и качество звукового сопровождения поддерживают единство между цирковыми сценами и флэшбеками.

   С прошествием времени самым незабываемым элементом фильма оказывается персонаж Устинова, а сам Устинов превращается в подлинную звезду этой картины. Парадоксальность, переменчивость и двойственность фильма в этом персонаже воплощены сполна, расцветают и наполняются новыми смыслами. Эксплуатируя Лолу, он становится ее секундантом, глашатаем, товарищем по несчастью и, конечно же, самым верным любовником. В его образе Офюльс рисует портрет художника, который строит свое творчество и финансовое благополучие на чужом несчастье, превращает это несчастье в судьбу и делает ее достоянием вечности.

   Поклонники Лолы Монтес пожелали увидеть в фильме завещание Офюльса (один из наиболее фанатичных, Клод Бейли, дошел до того, что назвал шатер «Гигантского цирка» «куполом Сикстинской капеллы современного кино» [Claude Beylie, Max Ophuls, Seghers, 1963]). Но, быть может, только преждевременная смерть режиссера заставляет вообще говорить о завещании? В Лоле Монтес Офюльс впервые использует цвет и широкоэкранный формат, и поэтому фильм можно расценивать скорее как вступление в новый период творчества, которому, увы, не суждено было развиться и чьи элементы режиссер, несомненно, смог бы освоить в большем совершенстве. Осталась лишь волнующая и интригующая нас вычурная и нестройная конструкция, незавершенность, перенасыщенность и запутанная беспорядочность фильма, чье тематическое и визуальное богатство следуют каждое своей дорогой к загадочному апофеозу, который зритель может только представить в своем воображении - ему не дано воплотиться на экране со всей очевидностью, как в Карусели, Мадам де…, Madame de… и Наслаждении, Le Plaisir.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в журнале «L'Avant-Scene», № 88 (1969).

  Моление о счастье

   1956 – Китай (2757 м)

     Произв. Пекинская киностудия

     Реж. САН ХУ

     Сцен. Ся Янь, по новелле Лю Сюня из сборника «Сомнения»

     Опер. Цянь Цзян (цв.)

     Муз. Лю Жуцэн

     В ролях Бай Ян (вдова Сянлиня), Вэй Хэлин (Хэ-шестой), Ли Цзынго (4-й хозяин Лу), Си Линь (4-я хозяйка Лу), Ди Ли (жена Лю), Ли Цзянь (невестка), Гуань Цзунсян (Вэй-второй).

   1916 г., горы Чжэцзян. Предприимчивый родственник помогает крестьянке продать недавно овдовевшую невестку некоему горцу. Младший сын крестьянки не одобряет эту сделку и предупреждает молодую женщину о том, что ее ждет. Та сбегает из дома и устраивается служанкой в богатой буддистской семье Лу. Приходит весна. Женщина старается изо всех сил и нравится хозяевам, однако предприимчивый родственник похищает ее, и вот ее уже насильно выдают за горца. Пытаясь сбежать, она получает травму и теряет сознание на собственной брачной церемонии. Горец лечит женщину и, когда она просит отпустить ее на волю, выполняет просьбу. Она растрогана и понимает, что этот человек – вовсе не такой мерзкий тип, как ей казалось. Постепенно они обретают семейное счастье. Общую картину омрачает только одно обстоятельство: мужу никак не удается выплатить долги, в которые он влез перед свадьбой. Он выбивается из сил и в конце концов умирает. Их общего ребенка съедают волки. Женщина, теперь уже дважды вдова, возвращается на работу к прежним хозяевам. Ее неотступно преследуют мысли о собственных злоключениях, и, пойдя на поводу у суеверия, она тратит свои сбережения на покупку «придела» в ближайшем храме. (Старая служанка семьи Лу сказала ей, что в царстве мертвых ей придется разорваться пополам, и каждый из бывших мужей получит по половине ее тела.) Хозяева решают, что она приносит несчастье, и запрещают ей осквернять своим прикосновением новогодние подарки. Она понимает, что алтарь ровным счетом ничего не меняет в том, как относятся к ней люди, и от злости разносит его топором. Вскоре ее увольняют. Она побирается и умирает на улице, покинутая всеми.

   ►  1-я послереволюционная экранизация Лю Сюня (1881―1936), снятая к 20-летию его смерти. Эта очень цельная и очень чистая по форме мелодрама, выполненная в элегантных и нежных красках, лишний раз доказывает (если это еще нужно) универсальность жанра на всех широтах и во все времена. Повествование строится на скитаниях женщины (основанных на последовательности ситуаций, характерных для китайских общества и кино) и на описании быта и злоключений героини, чья несчастная судьба обусловлена и социальным положением, и личным невезением. Авторский стиль Сана Ху обладает скрытой лирической силой и, согласно фундаментальному закону жанра, придает мгновениям мира и покоя, переживаемым героиней, не меньше значения, нежели превратностям судьбы, внезапным поворотам и катастрофам, которыми усеян ее жизненный путь. Замечательная актерская работа Бай Ян отвечает всем требованиям жанра. В отличие от Седой девушки, Baimao nü, не столь однородной и крепкой мелодрамы, революционная пропаганда прорывается только в коротком закадровом комментарии, открывающем и завершающем повествование, «действие которого происходит в давно прошедшие времена, которые, к счастью, никогда не возвратятся».

  Фанфан-Тюльпан

   1952 - Франция - Италия (102 мин)

     Произв. Ariane, Filmsonor, Amato Productions

     Реж. КРИСТИАН-ЖАК

     Сцен. Рене Внлер, Рене Фалле, Анри Жансон, Кристиан-Жак

     Опер. Кристиан Матра

     Муз. Морис Тирье, Жорж Ван Пари

     В ролях Жерар Филип (Фанфан-Тюльпан), Джина Лоллобриджида (Аделина), Марсель Эрран (король Людовик XV), Оливье Юссено (Транш-Монтань), Ноэль Роквер (сержант Хвастун), Женевьев Паж (маркиза де Помпадур), Анри Роллан (маршал д'Эстре), Нерио Бернарди (Жан Лафраншиз), Жан-Марк Теннберг (Лебель).

   Чтобы избежать женитьбы на одной из своих мимолетных любовниц, Фанфан на 7 лет записывается в Аквитанский полк. Аделина, дочь офицера-вербовщика, выдает себя за цыганку и предсказывает Фанфану, что он женится на дочери короля. По дороге Фанфан в самом деле спасает от нападения бандитов Генриетту Французскую, дочь Людовика XV, а также мадам де Помпадур. В знак благодарности Помпадур дарит Фанфану тюльпан, благодаря которому он и получает свое прозвище. Фанфан видит в этой судьбоносной встрече шаг навстречу пророчеству Аделины, в которое он верит непоколебимо. Он вступает в поединок с сержантом Хвастуном, который не может стерпеть его заносчивость. Дуэль продолжается на крышах гарнизонных зданий.

   Поскольку король остановился по соседству, в замке Вертелюн, Фанфан пробирается туда, чтобы еще раз полюбоваться на свою «суженую». Он попадает в руки стражи, и, несомненно, его жизнь оборвалась бы на виселице, если бы король, выслушав просьбы мадам де Помпадур и Аделины о помиловании пленного, не распорядился иначе; ветка дерева, на которой собираются повесить Фанфана, ломается, и Фанфан оказывается на свободе. Но теперь монарх требует от Аделины награды. Вопреки его ожиданиям, Аделина не отдается ему, а отвешивает пощечину и при помощи Помпадур скрывается от королевского гнева в монастыре. К несчастью, вероломный сержант Хвастун говорит, где находится Аделина, придворному короля, ведущему ее розыски.

   Хвастун и Фанфан проникают в монастырь. Фанфан сбрасывает противника в колодец - и больше мы о нем не услышим. Придворный увозит Аделину в карете. Фанфан и его друзья скачут вдогонку. Таким образом, преследователи и преследуемые оказываются за неприятельскими линиями (поскольку в это время готовится историческое сражение). Неприятель, растерявшись, полностью меняет боевой порядок войск. Людовик XV ничего не понимает в происходящем. Фанфан освобождает Аделину и попадает в подземелье под генеральным штабом неприятеля, где заодно берет в плен всех вражеских генералов. В награду за этот подвиг Людовик XV жалует ему капитанский чин. Кроме того, он делает так, чтобы пророчество Аделины исполнилось: Фанфан действительно женится на дочери короля, но… на приемной дочери, то есть на Аделине: монарх решил взглянуть на нее более по-отечески.

   ► Кассовый триумф этого фильма в начале 50-х гг. подчеркивает талант, а также везение Кристиан-Жака. Публика с энтузиазмом приветствовала слегка поверхностную (и временами немного искусственную) легкость этой героической поэмы, в довольно скудных похождениях народного героя беззлобно подтрунивающей над «войной в кружевах», абсолютной монархией и прочими атрибутами XVIII столетия. Творчество Кристиан-Жака достойно внимания не только любителей развлечений, но и историков, поскольку очень точно отражает самые характерные черты различных десятилетий в истории французского кино. 30-е гг.: время водевильного фарса, доведенного до огромных, гротесковых масштабов; в кинематографе ничего не боятся; сочетаются друг с другом цинизм, наивность, виртуозность, даже некоторая игривая смелость; разрешено все - главное, чтобы исполнение было блестящим. 40-е гг.: бал правит все необычное; поиск оригинальных сюжетов; амбициозные экранизации; конец десятилетия изобилует нравоучительными биографическими фильмами, выполненными с убежденностью и искренностью; это время каллиграфизма на французский манер, время великих операторов и костюмеров. 50-е гг.: тщательность, характерная для предыдущего периода, постепенно застывает, каменеет, наполняется академичностью; французский кинематограф колеблется, ищет себя и часто не может найти; это время жестких и неподатливых рамок. 60-е и 70-е гг.: поколение Кристиан-Жака постепенно вытесняется из нового времени. Жалеть об этом приходится скорее зрителю, чем самим режиссерам. Иногда новый всплеск цинизма и ядовитой сатиры (см. Веские доказательства, Les bonnes causes, 1962) доказывает, что режиссер не утратил ни таланта, ни ясности ума. Несколько бестелесная фантазийность Фонтана характерна для периода колебаний, когда все французские кинорежиссеры начали терять свое «амплуа».

   Кристиан-Жак прекрасно сознает полное неправдоподобие экранной пары Филип - Лоллобриджида (напомним мимоходом, что именно этот фильм принес итальянской актрисе всемирную славу). Поэтому он прибегает к старой уловке, не раз удачно применявшейся в прошлые десятилетия: уравновешивает слегка искусственную слащавость центральной пары героев колоритными побочными персонажами в исполнении выдающихся актеров. Надолго остается в памяти монументальная и уморительная тупость персонажа Ноэля Роквера или же беспокойная похотливость великолепного Марселя Эррана, внушающего одновременно и восторг, и отвращение. Но эти 2 актерские работы, как бы талантливы ни были, ничего существенного не меняют в фильме. Они существуют отдельно, словно чересчур резкие и точные гравюры, вставленные в бледноватый общий ансамбль. Эта разнородность вдохновения, вызванная также тем, что над фильмом работали 3 очень разных сценариста, типична для периода, когда прежде непоколебимое равновесие французского кинематографа расшатывается. Неизменно прекрасна операторская работа Кристиана Матра.

   N.В. Еще одна версия: Фанфан-Тюльпан, кинороман в 8 главах Рене Лепренса (1925), выполненный в тщательно отделанных декорациях и костюмах, но довольно тусклый в драматургическом отношении. Сценарий достаточно сильно отличается от фильма Кристиан-Жака, который специально просмотрел эту картину, прежде чем взяться за работу над собственной.

   БИБЛИОГРАФИЯ: раскадровка (909 планов) в журнале «L'Avant-Scene», № 370 (1988). См. также симпатичную новеллизацию Жоржа Г. Тудуза (Georges G. Toudouze, Tallandier, 1952) и воспоминания Ноэля Роквера в книге-интервью Ивона Флоклея (Yvon Flochlay, Editions France-Empire, 1987).

  Великая иллюзия

   1937 - Франция (113 мин)

     Произв. Realisation d'Art cinematographique (Франк Рольмер, Александр и Альбер Пенкович)

     Реж. ЖАН РЕНУАР

     Сцен. Шарль Спак, Жан Ренуар

     Опер. Кристиан Матра

     Муз. Жозеф Косма

     В ролях Эрих фон Штрохайм (капитан фон Рауфенштайн), Жан Габен (лейтенант Марешаль), Пьер Френэ (капитан де Боэльдьё), Марсель Далио (Розенталь), Дита Парло (Эльза), Жюльен Каретт (Траке), Гастон Модо (инженер), Жан Дасте (учитель).

   1916 г. Германский пилот фон Рауфенштайн сбивает 12-й самолет. Он приглашает к себе за стол 2 французов, бывших на борту сбитой машины: пилота капитана Марешаля и капитана де Боэльдьё из аристократического рода. Французов отправляют в лагерь для военнопленных в немецком тылу, где они попадают в одну камеру с актером мюзик-холла и неким Розенталем, сыном банкира и владельцем пошивочного ателье. Родители шлют Розенталю передачи с продуктами, которые тот делит с товарищами. Вскоре новоприбывшие узнают, что их соседи по камере роют подкоп для побега.

   Военнопленные ставят в лагере любительский спектакль. Актер играет главную роль в окружении солдат, переодетых танцовщицами. Марешаль поднимается на сцену, чтобы объявить об освобождении французами Дуамона. Пленные хором поют «Марсельезу». Марешаля сажают в карцер; одиночество действует ему на нервы. Выйдя из карцера, он возвращается в камеру. Тоннель почти закончен, но в этот момент всех офицеров переводят в другой лагерь.

   Марешаль и де Боэльдьё попадают в старинную крепость XIII в., комендантом которой назначен фон Рауфенштайн. После тяжелого ранения он может служить родине только в унизительной должности надзирателя. Он устраивает своим подопечным экскурсию по новому месту их заключения, особо подчеркивая, что сбежать из этого замка невозможно. Однако непредвиденный случай наводит де Боэльдьё на мысль о побеге, планом которого он делится с Марешалем и Розенталем (последний оказался в крепости еще раньше офицеров). Русские пленные получают от императрицы ящик с подарками. Они надеются найти там еду и выпивку, однако в посылке нет ничего, кроме книг. Вне себя от ярости, русские разводят из них костер. Де Боэльдьё замечает, что в суматохе все часовые покинули свои посты: ситуация как нельзя больше подходит для побега - если бы герои успели ею воспользоваться. Значит, надо создать другую, похожую. Сговорившись между собой, все пленные устраивают импровизированный концерт на флейтах. У них конфискуют инструменты. Это было предусмотрено. Концерт продолжается: в ход идут кастрюли и все, что ни попадется под руку. Во дворе устраивают перекличку. К этому тоже готовились. Одинокое соло на флейте доносится с крыши крепости. Это де Боэльдьё, и часовым приходится пуститься за ним в погоню. В это время Марешалю и Розенталю удается бежать по веревке. Рауфенштайн вынужден стрелять в де Боэльдьё - к его величайшему сожалению, поскольку между ними, аристократами, сложилась искренняя дружба. Он просит у француза прощения за то, что попал ему в живот, хотя целился в ноги. Несколько мгновений спустя он закрывает глаза умершему.

   2 беглеца мучительно продвигаются к швейцарской границе. Розенталь вывихнул лодыжку. Они находят приют у немецкой крестьянки, живущей в одиночестве с маленькой дочкой. Ее муж и братья погибли на войне. Марешаль становится любовником крестьянки. Когда настает пора уходить, он обещает ей вернуться после войны, если останется жив. Немецкий патруль обстреливает французов, но останавливается, видя, что они уже перешли на швейцарскую территорию.

   ► Наряду с Детьми райка, Les Enfants du paradis, это самый знаменитый фильм французского кинематографа. Он также стал самым большим финансовым триумфом для Ренуара. По стечению обстоятельств и во многом благодаря сюжету (истории о побегах всегда волнуют широкую публику), Великая иллюзия не принадлежит к числу «проклятых шедевров», которыми изобилует история французского кино. Фильм, основанный на воспоминаниях однополчанина Ренуара по Первой мировой войне, опирается на превосходную и в высшей степени эффективную конструкцию. Одна за другой следуют 3 части рассказа, и в каждой количество действующих лиц уменьшается; их около дюжины в лагере для военнопленных (незабываемо реалистичные, забавные и выразительные характеры), 8–9 - в крепости у героя фон Штрохайма, и всего трое - в последней части (заснеженная деревня). По мере развития сюжета его рамки сужаются и действие становится все более интимным; внимание зрителя заостряется - при том что сюжетных перипетий становится меньше. Таким образом действие как будто теснее приближается к зрителю, подобно изображению при наезде камеры, и при этом меняет интонации: с озорной на драматическую, с лирической на серьезную. Зритель участвует в долгом странствии главных героев, которое началось в многолюдной и шумной толпе, а завершается двумя крохотными силуэтами, бредущими по огромной заснеженной долине.

   В композиции фильма Ренуар достигает равновесия, подкрепленного предыдущими экспериментами. Не нарушая цельности фильма, он с неизменным изяществом сочетает длинные, сложные, изобретательные планы с хорошо выстроенной глубиной кадра - и простоту и надежность классической схемы сюжета. Повествование украшено наблюдениями, ремарками, мыслями самого режиссера, но они не замедляют и не перегружают действие. На 1-й план Ренуар выдвигает свою излюбленную тему наднациональной солидарности классов; в фильме она выражена дружбой фон Рауфенштайна и де Боэльдьё, аристократов и потомственных офицеров. С другой стороны, пролетарий Марешаль и аристократ де Боэльдьё, несмотря на принадлежность к одной нации и взаимное уважение, никогда не будут друг с другом на равных. Ренуар преумножает и особо подчеркивает благородные и дружелюбные поступки в отношениях между противниками; начиная с того, что Рауфенштайн приглашает сбитых им летчиков к столу, и заканчивая гостеприимным приемом, который немецкая крестьянка оказывает 2 беглецам. В середине фильма надзиратель даст Марешалю губную гармошку, чтобы тот успокоился в карцере, и радуется, услышав, что пленник начал играть. Между представителями разных социальных классов и враждующих сторон нет ни подлости, ни агрессии, ни злобы, ни кровожадности; повсюду, на всех уровнях, властвуют дружба, благородство, величие души и готовность к самопожертвованию. Эту идеализацию персонажей, свойственную всему творчеству Ренуара, можно расценивать и как осознанную попытку бегства от действительности, однако в данном случае она оправдана тем, что в Первую мировую войну враждующие стороны действительно еще сохраняли в себе рыцарские достоинства. В общей конструкции фильма этот идеализм призван выражать одну из граней режиссерского видения мира. Для Ренуара спасение - в людях, и если в коллективе кому-то или чему-то суждено спастись, то это произойдет благодаря личным отношениям. Все несчастья (включая границы и войны) происходят от общественных структур, а те, в свою очередь, порождаются различиями между людьми. До сегодняшнего дня эти различия (между классами, расами, языками, религиями, культурами) не приносили ничего, кроме нескончаемых и кровожадных конфликтов. Но, быть может, когда-нибудь они породят всеобщий мир и гармонию.

   Однако все это - лишь мечты; об этом говорит и название фильма. Не будучи ни пессимистичным, ни оптимистичным но своей природе, фильм предлагает зрителю размышлять, строить гипотезы, фантазировать или просто мечтать об устройстве человеческого общества и о его будущем.

   N.В. Для повторного выхода на экраны в 1946 г. фильм был сокращен. Ренуар и Спак выкупили права, и в 1958 г. в прокат вновь вышла полная версия. Ее рекламный ролик представлял собой короткий непринужденный монолог Ренуара (воспроизведенный в «Сочинениях Жана Ренуара» [Ecrits de Jean Renoir, Belfond, 1974]).

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги, отдельным томом (La Nouvelle Edition, 1949); раскадровка в журнале «L'Avant-Scene», № 44 (1965) и отдельным томом - в серии (Points Films, Le Seuil, 1971). Диалоги и фотограммы в «Библиотеке классического кинематографа» (Bibliotheque du classique du cinema, Balland, 1971).

  Мунфлит

   1955 – США (89 мин)

     Произв. MGM (Джон Хаусмен)

     Реж. ФРИЦ ЛАНГ

     Сцен. Ян Люстиг, Маргарет Фиттс по одноименному роману Джона Мида Фолкнера

     Опер. Роберт Планк (Eastmancolor, Cinemascope)

     Муз. Миклош Рожа

     В ролях Стюарт Грейнджер (Джереми Фокс), Джордж Сандерз (лорд Эшвуд), Джоан Гринвуд (леди Эшвуд), Вивека Линдфорс (Анна Минтон), Джон Уайтли (Джон Моуэн), Лилиан Монтевекки (цыганка), Шон Макклори (Эльзевир Блок), Мелвилл Купер (Феликс Ретси), Алан Нэйпиер (отец Гленни), Джон Хойт (Мэскью), Донна Коркоран (Грейс), Джек Элам (Дэймен), Дэн Симор (Халл), Иэн Вулф (Тьюксбери), Фрэнк Фергюсон (кучер).

   Октябрьской ночью 1757 г. в деревню Мунфлит на английском побережье приходит мальчик Джон Моуэн. Его родители умерли, но мать перед смертью оставила письмо с советом искать крова у Джереми Фокса, которого она некогда любила в Мунфлите, где жила с родителями. Провалившись в яму на кладбище, мальчик оказывается среди контрабандистов: с их бандой, судя по всему, связан и Фокс, поскольку он тоже появляется тут, с новой любовницей-цыганкой. Чтобы подтвердить подлинность письма, мальчик предъявляет ему семейный перстень Моуэнов. Фокс не испытывает ни малейшей симпатии к роду Моуэнов, которые некогда запретили ему видеться с Оливией, матерью Джона, и дошли даже до того, что спустили на него собак. На следующий день Фокс пытается избавиться от Джона, посадив его в карету и отправив в колледж. Но Джон думает, что его похитили, выпрыгивает из кареты на полном ходу и приходит в особняк «Мунфлит», где сейчас живет Фокс. Фокс впечатлен отвагой мальчика и столь упорным желанием считать его тем самым, ниспосланным провидением, другом, о котором ему говорила мать; он решает оставить Джона при себе.

   Жители деревни живут в страхе, опасаясь призраков, в 1-ю очередь – призрака Барбароссы (он же – Джон Моуэн, далекий предок мальчика): тот, по их мнению, ищет бесценный бриллиант, ради которого некогда предал короля. Этот бриллиант будоражит умы. Мальчик идет через кладбище и снова проваливается в яму. Он попадает в склеп и валит на землю гроб Барбароссы, спрятанный в стене. Среди костей он находит медальон с куском пергамента. Затем он тайком пробирается на собрание контрабандистов – тех самых людей, которых деревенские жители принимают за призраков. Является их предводитель: это Джереми Фокс. Бандиты требуют, чтобы он выделил им более крупную долю добычи. Уходя, они заделывают яму, куда провалился Джон. Оказавшись взаперти, мальчик зовет Фокса. Контрабандист находит его и приводит в таверну Эльзевира Блока. Бандиты хотят его убить, потому что он слишком много знает. Джереми Фокс не согласен; он бьется на поединке с Блоком, возглавившим бунт. Блок хватает алебарду, но Фокс накидывает на него сеть.

   Фокс твердо намерен отправить мальчика в колонии. Также он хочет отправить подальше и свою любовницу Анну Минтон, с которой только что расстался. Но та не готова смириться и выдает Фокса полиции: полицейские приходят на пляж, когда контрабандисты разгружают товар. В начавшейся перестрелке Анна получает смертельную рану. Фокс, которому удается уйти от преследователей, по-прежнему намерен отослать мальчика, но решает повременить с этим, когда Джон показывает ему пергамент, найденный в медальоне. На пергаменте выписано несколько пронумерованных библейских стихов. Фокс разгадывает шифр и понимает, что бриллиант Моуэнов находится где-то на глубине колодца в крепости-тюрьме Холлисбрук. За голову Фокса назначена награда. Лорд Эшвуд, циничный и продажный аристократ, пользуется этим, чтобы разорвать союз, заключенный им с Фоксом. Но Фокс сообщает ему, что скоро завладеет сокровищем, и лорд Эшвуд меняет решение.

   Переодевшись солдатом, Фокс является в Холлисбрук вместе с мальчиком, который спускается на дно колодца в ведре и находит бриллиант. Джон думает, что Фокс уедет в колонии вместе с ним. На самом же деле Фокс уходит, пока мальчик спит, и уносит с собой бриллиант. У изголовья он оставляет записку: «Ваша мать напрасно доверяла Джереми Фоксу». Затем он садится в карету к лорду и леди Эшвуд и показывает им бриллиант, которому они очень радуются. Но внезапно он мрачнеет, вспоминая о мальчике (Эшвуды думают, что Фокс его убил). Фокс хочет, чтобы кучер развернул карету. Эшвуду это не нравится, и он наносит Фоксу удар в спину. Фокс, смертельно раненный, оборачивается и убивает Эшвуда, после чего карета падает в овраг. Фокс возвращается в особняк и, уничтожив оставленную записку, возвращает мальчику бриллиант и советует отдать его местному священнику, который заплатит за обучение мальчика. Фокс обещает Джону вернуться. Он уплывает на маленькой лодке и умирает. Некоторое время спустя Джон открывает ворота особняка «Мунфлит»: он живет здесь и все еще надеется, что его друг Джереми Фокс скоро вернется.

   ►  Прежде всего, напомним, что этот фильм, знаковый для целого поколения киноманов, которые любили его и принесли ему известность, вообще не планировался к показу во Франции, поскольку «MGM» рассматривала его как второсортный продукт. Он попал в прокат лишь стараниями «мак-магонцев» в марте 1960 г., через 5 лет после премьеры в США, и демонстрировался только в кинотеатре на авеню Мак-Магон, который даже не относился к кинотеатрам 1-й очереди проката. Это лишь подчеркивает, до какой степени важнейшие голливудские шедевры иногда – и довольно часто – тонули в общей массе американской продукции, оставаясь безвестными, анонимными, даже хранимыми этой безвестностью: для пробуждения им, как Спящей Красавице, недоставало только любви поклонников. Фильм знаменует собой возвращение Ланга на «MGM» (в некотором роде тайный реванш), где он снял свой 1-й американский фильм Ярость, Fury. Кроме того, Мунфлит – его 1-й фильм в широкоэкранном формате; Ланг этот формат не любил, но прекрасно к нему приспособился не только в этом фильме, но и в 2-х следующих, Пока город спит, While the City Sleeps и Вне обоснованных сомнений, Beyond a Reasonable Doubt. Наконец, это один из редчайших костюмных фильмов в его карьере. Экранизируя роман Джона Мида Фолкнера ( которого многие считают Стивенсоном или Диккенсом в миниатюре), Ланг заимствует традиционные для писателя атмосферу, время и героев и полностью подчиняет их законам своего мира. Он ведет сюжет сквозь хитросплетение тайн – тайные общества, гроты, пещеры, двусмысленные персонажи или ситуации, смешивающие реальность с фантастикой: все это интересовало Ланга с 1-х его шагов в кино. Обстановка приключенческого романа, воссозданная в студийных павильонах и на калифорнийском побережье, скрывает глубинный пессимизм режиссера, поскольку Ланг ни на минуту не перестает смотреть на своих героев крайне критичным взглядом. Почти ни один герой, по его мнению, не достоин прощения, и, несмотря на видимость, Мунфлит в этом отношении немногим отличается от Пока город спит и Вне обоснованных сомнений.

   Сценарий, основанный на странствиях и открытиях ребенка (Ланг не раз уделял ребенку важнейшую роль в своих фильмах, см. Охота на человека, Man Hunt, 1941), наталкивает автора на размышления о разных возрастах человека и, в частности, о связи детства и зрелости. Вместо того чтобы иллюстрировать банальное противопоставление невинности и извращенности, Ланг в образах ребенка и взрослого выражает различные негативные и почти жалкие стороны человеческого удела. Невинность ребенка становится прежде всего синонимом неведения и иллюзий. Джон Моуэн думает, что нашел в Джереми Фоксе друга, и он действительно добьется его дружбы, но уже в иных мирах. Повеса Джереми Фокс, в котором еще осталась искра совести, пробужденная грустными воспоминаниями об утраченной невесте и появлением ребенка (возможно – его собственного сына), в конечном счете попробует быть добрым и справедливым, но это его и погубит. Совесть словно становится предвестницей трагедии, в чьи силки всегда попадают герои Ланга. Тем не менее смерть Фокса окажется не столь бесславной, как смерть старого «судьи» Мэскью (Джон Хойт) или циника Эшвуда – марионеток, застывших карикатур на правосудие (в 1-м случае), на роскошь и утонченность (во 2-м), в которых не осталось больше ничего человеческого.

   Волнующе роскошная постановка до конца использует возможности каждой декорации и ситуации. Она обладает поразительной красотой – не только внешней, но и проникающей в самую глубину персонажей. Каждый в этом сюжете получит возможность показать свою картину мира. Мальчик участвует в масштабной игре в прятки-догонялки, захватывающей и полной опасностей, и получает в награду бриллиант и – как ему кажется – друга. Джереми Фокс мстит контрабандой своему врагу, добропорядочному обществу, а потом, вернувшись к ребенку, сохраняет (ценой своей жизни) верность былой любви. Эшвуда губит самая сильная страсть – алчность; и тем самым лорд остается верен себе и своим порокам. Так же обстоит дело и с каждым персонажем, вплоть до самых незначительных и второстепенных. Эта элегантность Ланга передает зрителю ощущение беспримесного, чистейшего наслаждения: оно рождается из глубочайшей драматургической и изобразительной логичности каждого плана, из почти безупречной власти Ланга над материалом. Добавьте к этому скромность гения и некоторую относительную безвестность, которая, как тонкий слой пыли, как налет столетий, делает его еще драгоценнее.

   N.B. Ланг долгое время утверждал, что крайне недоволен финалом фильма, который он тем не менее снял; затем он передумал (мнения Ланга не столь важны, как его талант). В любом случае финальный эпизод не имеет ничего общего с банальным хэппи-эндом. Ребенок продолжает заблуждаться, ожидая возвращения того, кто никогда не вернется, и открывает ворота навстречу воображаемому и сомнительному апофеозу. Эта сцена немного напоминает вступление в Рай, которым завершается приключение главных героев в финале Живёшь только раз, You Only Live Once.

  Касабланка

   1943 - США (102 мин)

     Произв. Warner (Хэл Б. Уоллис)

     Реж. МАЙКЛ КЁРТИЗ

     Сцен. Джулиус Дж. и Филип Дж. Эпстины и Хауард Кох по пьесе Мёрри Бёрнетта и Джоан Элисон «Все бывают у Рика» (Everybody Comes to Rick's)

     Опер. Артур Эдесон

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Хамфри Богарт (Рик Блейн), Ингрид Бергман (Ильза Лунд Ласло), Пол Хенрид (Виктор Ласло), Клод Рейнз (капитан Луи Рено), Конрад Файдт (майор Генрих Штрассер), Сидни Гринстрит (синьор Феррари), Петер Лорре (Угарте), Марсель Далио (крупье), С.З. Саколл (Карл), Мадлен Лебо (Ивонн), Дули Уилсон (Сэм), Джой Пэйдж (Аннина Брандель), Джон Куолен (Берже), Леонид Кинский (Саша), Хельмут Дантине (Ян Брандель), Людвиг Штоссель (мистер Лойхтаг), Дэн Симор (Абдул).

   1941 г. Касабланка - неминуемый этап на маршруте Париж-Марсель-Оран, которым следуют беженцы из оккупированной нацистами Франции, чтобы попасть в Лиссабон, а там сесть на пароход в США. Многим приходится подолгу ждать отлета; в ожидании они лихорадочно строят планы. Сообщение об убийстве 2 немецких курьеров, доставлявших очень важные документы, провоцирует волну арестов в городе. Аресты проводятся под руководством капитана Рено, продажного и циничного префекта вишистской полиции. Он усердствует с особым старанием, ибо в город прибывает майор Штрассер, высокопоставленный офицер Третьего рейха.

   Одно из самых знаменитых и посещаемых мест в городе - «Американское кафе Рика», хозяин которого некогда сражался с фашистами в Эфиопии и Испании. Рено рассчитывает взять убийцу курьеров в этом кафе на глазах у Штрассера, надеясь таким образом подняться в его глазах. Мелкий авантюрист по фамилии Угарте, зарабатывающий на жизнь продажей поддельных виз, признается Рику, что готовится совершить в этот вечер главную сделку своей жизни: продать по цене золота транзитные письма за подписью генерала Вайганда, украденные у убитых курьеров. Угарте на несколько часов передает письма Рику («Вы меня презираете, поэтому только вам я могу доверять», - говорит он ему).

   Рено сообщает Рику, что в городе появился один из лидеров Сопротивления, Виктор Ласло, сбежавший из немецкого концлагеря. Он добавляет, что получен настоятельный приказ не дать Ласло уехать из города. Рик заключает с капитаном пари на 20 000 франков, что Ласло сумеет это сделать, и тем подтверждает догадку Рено, что за циничной оболочкой прячется душа сентиментального идеалиста. Чуть позже Угарте арестовывают за убийство немецких курьеров. Он пытается бежать, стреляет в преследователей и снова попадает в их руки. В кафе появляется Ласло с прекрасной Ильзой (с которой состоит в тайном браке) и безуспешно пытается связаться с Угарте; ему сообщают, что тот арестован.

   Ильза узнает Сэма, штатного пианиста кафе, и просит его сыграть старую добрую мелодию «Пусть время проходит». От нее на глаза Ильзы наворачиваются слезы, но Рик, едва заслышав музыку, в ярости подбегает к роялю. Оказывается, он давно запретил Сэму играть эту песню. Он узнает в Ильзе женщину, которую любил когда-то. Оставшись в одиночестве, он пьет полночи и думает об Ильзе. Они познакомились в Париже и провели там несколько страстных и счастливых дней посреди всеобщей паники: как раз в эти дни немцы вошли в столицу. Они назначили друг другу свидание и договорились вместе уехать в Марсель. Ильза не пришла на вокзал и передала Рику прощальную записку. Поток воспоминаний Рика прерван появлением Ильзы. Она убеждает что, что зашла в «Американское кафе» случайно, не зная, кто его владелец. Она пытается оправдаться и рассказывает о Ласло, которого страстно любила с юных лет. Однако Рик хамит ей в ответ, и она уходит.

   На следующий день в кабинете Рено Штрассер с видимым удовольствием сообщает Ласло о гибели Угарте и предлагает ему визу в обмен на имена главных руководителей Сопротивления в Европе. Их беседа обрывается на полуслове. На рынке Рик встречает Ильзу и извиняется за вчерашнее поведение. Она признается, что уже была замужем за Ласло, когда познакомилась с Риком в Париже. Синьор Феррари, владелец клуба «Синий попугай» и главный конкурент «Американского кафе» (которое он мечтает выкупить у Рика), говорит Ласло, что Рик, возможно, хранит у себя транзитные письма, необходимые для его отъезда. Позднее, в «Американском кафе» Ласло пытается получить от Рика пресловутые письма, но встречает отказ. Ласло интересуется причинами отказа, на что Рик отвечает: «Предлагаю задать этот вопрос вашей жене». Услышав, как немцы распевают патриотические песни. Ласло парирует «Марсельезой»: ему подпевают хором оркестранты и многочисленные посетители.

   В тот же вечер Ильза приходит к Рику и умоляет отдать ей письма, которые необходимы ее мужу, чтобы продолжить борьбу. Она называет Рика трусом и эгоистом и угрожает ему револьвером. Затем признается, что по-прежнему любит его. Тогда, в Париже, она считала своего мужа погибшим. В день, выбранный ими для отъезда в Марсель, она узнала, что он жив. Она вырывает из Рика обещание помочь Ласло. В тот же вечер Ласло попадает под арест за участие в подпольной сходке.

   На следующий день Рик предлагает Рено сделку: Он знает, что у Рено нет законных оснований удерживать Ласло под стражей. Он говорит, что собирается использовать письма для себя и для Ильзы, которую намерен похитить у мужа. Если Рено будет угодно закрыть глаза на их отъезд. Рик выдаст ему Ласло прямо у трапа самолета, на этот раз - с достаточными уликами, чтобы надолго усадить подпольщика за решетку: Рено достаточно будет арестовать Ласло в тот момент, когда Рик передаст ему письма. Впечатленный цинизмом Рика, который превзошел даже его собственный, Рено соглашается. Но события развиваются не по плану. Когда Рено уже собирается арестовать Ласло, Рик достает револьвер. Он отвозит Ильзу и Ласло в аэропорт и сажает их в самолет до Лиссабона. Он убивает Штрассера, который пытается связаться с диспетчером. Рено, с самого начала невзлюбивший Штрассера, неожиданно меняет ориентиры и покрывает Рика. Вдвоем, бок о бок, они уходят вдаль по туманному полю аэропорта. Рик выиграл пари: так закладывается начало большой дружбы.

   ► По всей вероятности, из всех американских фильмов именно этот пользуется наибольшей любовью среди самих американцев. В энциклопедии Леонарда Молтина он назван «нашим кандидатом на звание лучшего голливудского фильма всех времен». Несомненно, популярность фильма, а также все его достоинства и недостатки связаны с его сериальной природой, которая роднит его с Унесенными ветром, Gone with the Wind, еще одним любимцем американской публики. Уникальность Касабланки среди прочих крупных голливудских постановок заключается в том, что она была - непреднамеренно - задумана, написана и снята как сериал: никто из создателей не знал, в каком направлении движется сюжет, и до самого финала перед ними маячила надпись «продолжение следует». Братья-сценаристы Филип и Джулиус Эпстины рассказывают Хэлу Уоллису и Селзнику некое смутное подобие сюжета, почерпнутое из пьесы (о которой постоянно забывают в рассказах о создании Касабланки). Продюсеры чувствуют такое вдохновение, что Селзник даже «одалживает» студии «Warner» Ингрид Бергман, которую держит на контракте, а самой актрисе обещает в этом фильме великолепную роль. Братья Эпстины берутся за работу; в подкрепление им придан Хауард Кох (он написал Морского волка, The Sea Wolf для Кёртиза и Письмо, The Letter, 1940 для Уайлера). Работа над сценарием движется туго; есть удачные реплики, интересные характеры и повороты сюжета, но нет главного стержня, ведущей линии. Эпстины делают ловкий маневр и переключаются на другую картину, и Кох остается единственным гребцом на галере. Тогда он начинает записывать историю подряд, как она есть, не зная, куда она выведет, сочиняя каждую сцену из логики событий предыдущей. За 2 недели до начала съемок им было написано 40 страниц (т. е. 1/3, сценария), которые очень понравились Кёртизу. «Однако, - пишет Кох (см. БИБЛИОГРАФИЮ), - Майк с таким нетерпением и с такой жадностью ждал сценария, что ему бы показались удачными какие угодно сцены».

   На этой стадии на помощь Коху приходят Богарт и другие исполнители главных ролей. В спорах за бутылкой виски новые идеи бьют ключом. Все чувствуют себя героями Пиранделло: 6 персонажей в поисках сюжета (***). К 1-му дню съемок сценарий завершен Кохом приблизительно наполовину. В последнюю 1/3 съемочного периода он начинает приносить сцены на площадку день в день и даже получает от студии меморандум, доводящий до его сведения, что каждый день простоя без сценария обходится продюсерам в 30 000 долларов. По словам Коха, спокойнее от этого он себя не почувствовал. Тем временем Кёртиз начинает обсуждать написанные сцены с разными членами съемочной группы и зачастую советоваться с ними. В тексте появляются изменения, для Коха необъяснимые. Он удивляется, говорит о логике характеров. Кёртиз отвечает: «Пусть логика вас не заботит. Я прогоню все это в таком темпе, что никто ничего не заметит». Однако тот же самый Кёртиз, стремясь соблюсти логику и удовлетворить законное зрительское любопытство, требует ввести в действие флэшбек о встрече героев в Париже. Позднее Кох скажет, что особый интерес Кёртиза к романтическому и сентиментальному аспекту сюжета и его, Коха, собственное пристрастие к описанию характеров и политической подоплеки хорошо наложились друг на друга и придали повествованию некое подобие равновесия. Отметим, что сценарий предусматривал 2 финала, но отснят был лишь тот, который мы видим на экране (во 2-м финале Бергман оставалась на земле с Богартом).

   Как бы то ни было, такой «метод» работы до крайности истрепал нервы Кёртизу, Богарту и прочим. Бергман, к примеру, очень хотела понять, кого же из двух мужчин ее героиня любит по-настоящему, чтобы подобающим образом сыграть это. Когда она приставала с этим вопросом к Кёртизу, то слышала в ответ: «Мы пока не знаем, попробуй сыграть как-нибудь так… серединка на половинку» (см. автобиографию Бергман «Моя история» [My Story]). Ей никогда больше не доведется увидеть, как фильм, снятый в таких условиях (которые она определяет как комичные и ужасные), будет до такой степени обласкай «Оскарами» - Касабланка была выдвинута по 8 номинациям и получила награды за лучший сценарий (!), лучшую режиссуру и лучший фильм - и, что самое удивительное, с годами стала классикой и с восторгом принималась студентами, завсегдатаями синематек и всей американской публикой.

   Можем ли мы оцепить фильм в отрыве от окружающего его культа? Самое скучное в сериалах - то, что в них не происходит почти ничего существенного. Персонажи, атмосфера, нравственные конфликты заданы в них изначально, и течение сюжета, выстроенное с большей или меньшей степенью умелости, лишь эксплуатирует - т. е. скрывает или раскрывает, в зависимости от драматургических целей - некоторые аспекты заданной информации. Надо отметить, что мастерство тут достигает высочайшей степени: это в особенности заметно по тому, как постепенно, малыми дозами, в 3–4 подхода, раскрывается Богарту и зрителю прошлое героини Бергман. Помимо отсутствия подлинного движения, спрятанного за внешней суетой, фильм постоянно тащит за собой невыносимую, по-детски наивную сентиментальность (Бергман с глазами, вечно полными слез, играет здесь одну из своих самых бесцветных ролей). С другой стороны, все, что происходит за стенами кафе (в декорациях которого сняты лучшие сцены фильма) - т. е. улицы, аэропорт, массовка, - представляет собой типичный образец голливудского «производства». Мы попадаем в мир, собранный из всего, что попало под руку, и обретающий силу в большей степени благодаря актуальности темы (а она, ей-богу, играет тут ключевую роль!), нежели подлинной текстуре фильма. (Через 18 дней после премьеры союзники высадились в Касабланке.)

   При этом ни в коем случае нельзя пренебрегать и достоинствами Касабланки. Прежде всего - разнообразием и богатством актерских работ даже в самых небольших ролях: от Конрада Файдта до Петера Лорре, от Клода Рейнза до С.З. Саколла. Также стоит отметить юмор диалогов, временами довольно хлесткий - к сожалению, фильм проявляет чувство юмора только в диалогах (Конрад Файдт говорит Клоду Рейнзу: «Вы все время говорите „Третий Рейх“, как будто думаете, что за ним будут другие». - «Я приму их столько, сколько потребуется», - отвечает Рейнз. Чуть позже Богарту задают вопрос о его национальности. «Я пьяница», - отвечает он, а Клод Рейнз добавляет: «То есть настоящий гражданин мира».)

   Но главный элемент фильма - это, конечно же, успокаивающий, но добротный романтизм, исходящий от главного героя Рика и окончательно сформировавший легендарный образ Богарта. Вся Америка с наслаждением узнала - и продолжает узнавать - себя в этом персонаже, в котором за внешним цинизмом и прагматизмом скрывается непоколебимый идеалист. Учитывая «легендарность» фильма, уместно ли тут презрительно кривить губы? Просто отметим, что Касабланка так же отличается от Иметь и не иметь, Tо Have and Have Not, сознательной вариации на тему фильма Кёртиза, выполненной с восхитительной элегантностью, непринужденностью и чувством юмора, фильмом, где в самом деле что-то происходит в отношениях между персонажами, как, например, Унесенные ветром отличаются от Банды ангелов, Band of Angels, как любой «культовый фильм» (сомнительное понятие, обозначающее фильм, чья вечная слава основана не только на его достоинствах, но и на недостатках) - от шедевра, как фильм, снятый хорошим ремесленником, - от фильма, снятого настоящим художником. Тем же, кто хочет видеть настоящего Кёртиза, советуем искать его в фильмах с Эрролом Флинном и в Морском волке.

   БИБЛИОГРАФИЯ: сценарий и диалоги в сборнике «Лучшие киносценарии 1943–1944 гг.» (Best Film Plays of 1913–1944, New York, Crown Publishers, 1945). Также - в книге Хауарда Коха «Касабланка, сценарий и легенда» (Howard Koch. Casablanca. Script and Legend, New York, The Overlook Press. 1973) с драгоценным предисловием Коха о создании фильма. Реконструкция фильма в 1400 фоторепродукциях (с полными диалогами) выпущена Ричардом Дж. Анобайлом (New York, Universe Books, 1971) с предисловием-интервью Ингрид Бергман.

   ***

   --- Луиджи Пиранделло (1867–1936) - итальянский писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе (1934). Широко известна его пьеса «Шесть персонажей в поисках автора» (1921).

  Огромное небо

   1952 - США (140 мин; сокр. до 122 мин)

     Произв. RKO, Winchester Pictures (Хауард Хоукс)

     Реж. ХАУАРД ХОУКС

     Сцен. Дадли Николз по одноименному роману Э.Б. Гатри-мл.

     Опер. Расселл Харлен

     Муз. Дмитрий Тёмкин

     В ролях Кёрк Даглас (Джим Дикинз), Дьюи Мартин (Бун Коделл), Элизабет Третт (Глаз Чирка), Артур Ханникатт (Зеб), Бадди Беэр (Ромэн), Стивен Герэй (Журдонне), Хэнк Уорден (Бедный Дьявол), Джим Дэйвис (Стрик), Анри Летондаль (Лабади), Роберт Хантер (Шукет), Бут Коулмен (Паскаль).

   Кентукки, 1832 г. Друзья Джим Дикинз и Бун Коделл вместе со стариком Зебом, дядюшкой Буна, садятся на борт корабля «Мандан». (Перед этим они втроем оказались в одной тюремной камере в Сент-Луисе.) «Мандану» предстоит проплыть 2000 км вверх по Миссури. Эта экспедиция, подобных которой ранее не предпринимал никто, имеет целью установление торговых отношений с индейцами племени черноногих: эту задачу до сих пор не может выполнить могущественное «Общество мехозаготовщиков». Однако у капитана «Мандана» француза Журдонне есть секретное оружие: девушка по имени Глаз Чирка, дочь вождя черноногих, которую он спас, подобрав с унесенного волнами каноэ, в разгар боев между племенем орлов и ее племенем. Он рассчитывает вернуть девушку отцу и воспользоваться его благодарностью, чтобы установить с племенем торговый контакт.

   На порогах корабль приходится тащить волоком. При очередном таком маневре индеанка надает в воду. Ее спасает Бун, который, как и Джим, постоянно о ней думает. Ее присутствие часто накаляет отношения между друзьями. Джиму предстоит ампутация пальца. Зеб, напоив его, проводит ампутацию за долю секунды. Джим ничего не чувствует, но плачет по своему пальцу и упорно ищет его в траве. Он верит в индейское предание, согласно которому человека следует хоронить всего целиком, иначе боги не пустят его на небо…

   С самого отплытия Зеб опасается подвоха со стороны «Общества», готового на все, чтобы устранить конкурентов. И в самом деле, однажды ночью неизвестные убивают моряка на подступах к лагерю, захватывают индеанку и пытаются поджечь судно. За ними пускаются в погоню; индеанку освобождают. В последней фактории «Общества», встреченной на пути, моряки замечают директора Макмастерза, и силой отнимают столько провианта, сколько сожгли перед этим его люди. Затем они возвращаются на борт.

   На празднике в самый разгар танцев один матрос ранен в шею стрелой. Племя орлов 3 долгих дня преследует корабль, не решаясь атаковать. Затем они исчезают и в конце концов нападают на корабль, приставший к берегу. Бой длится до ночи. Бун вместе с индеанкой отправляется на поиски Джима, который перед самым началом боя отправился на охоту. Джим ранен в ногу, его трясет в лихорадке; индеанка отогревает его собственным телом, поскольку орлы рядом и нельзя разжигать костер. На обратном пути они видят белых людей среди орлов и понимают, что «Общество» вывело индейцев на тропу войны.

   Несколько белых в лагере уверены, что индеанка ушла навсегда, и предлагают Журдонне распорядиться ее запасом провизии. Джим и Бун убивают их на месте, даже не дав времени на возражения. И тут индеанка исчезает - к большому отчаянию Журдонне, лишившегося главного обменного товара. Однако через какое-то время, пока «Мандан» борется с сильным течением, матросы замечают конный отряд черноногих: индейцы помогают им протащить корабль через трудный участок. Они пришли на помощь по зову Глаза Чирка.

   В индейском лагере полным ходом идет обмен товарами. Матросам достается много шкур и мехов. Индеанка в знак братской любви дарит Джиму талисман. На большее Джиму рассчитывать не стоит. Зато Буна она зовет к себе. Племя готовится к пышной свадьбе - к большому удивлению самого жениха. Он предпочитает бежать на борт «Мандана», который вот-вот отчалит. Джим видит, как Бун пренебрегает тем, чего так страстно добивался, и не хочет с ним разговаривать. Тогда, чтобы не потерять уважения друга, Бун меняет решение и возвращается к Глазу Чирка. Друзья снова встретятся через год, когда наступит время следующей экспедиции.

   ► Великолепная историческая картина о приключениях и о дружбе, отлитая в форме вестерна. У фильма текучий ритм - то медленный, то быстрый, то скачущий, то спокойный - и объясняется это просто: он рассказывает о путешествии по реке маленькой группы отважных и решительных пионеров, в меру зачарованных выгодой, которую они надеются извлечь из своего предприятия. У Хоукса сценарий всегда является точной схемой фильма, без каких-либо хитростей или уловок. В центре сюжета находится река, но в этом нет никаких мистических подоплек, как у Форда ( Молодой Линкольн, Young Mr. Lincoln), по чьей воле она символизирует человеческую судьбу и течение времени. Точно так же эта одиссея не стремится принять глобальный, космический или эпический масштаб, как, например, история, рассказанная Уолшем в Большой тропе, The Big Trail. Люди у Хоукса - всегда именно люди, снятые в упор, во всей полноте своего земного бытия: отсюда и рождается специфическое - и очень мощное - обаяние этого фильма. Его герои - не сверхлюди; никакой темный и коллективный инстинкт не побуждает их превзойти самих себя. Но у каждого есть врожденное и весьма сильное чувство собственного достоинства.

   Хотя Хоукс - один из лучших певцов мужской дружбы в американском кино, он, тем не менее, придает большое значение женщине как элементу, скрепляющему и продлевающему эту дружбу. Этим он отличается от Уолша, который в своих рассказах о дружбе (напр., в Почём слава?, What Price Glory?) говорит о том, что она сильнее и крепче интрижек с женщинами, заполняющих бурное существование друзей-героев, ничего по сути не меняя в их жизни. Отметим, что Хоукс совершенно не ценил Огромное небо и очень мало говорил об этой картине. Он полагал, что ошибся с выбором Кёрка Дагласа, который оказался неспособен должным образом сыграть дружбу с Дьюи Мартином - ключевой элемент сюжета. Хоукс не раз рассказывал, что от знаменитой сцены ампутации пальца отказался Джон Уэйн на съемках Красной реки, Red River, и тогда режиссер пообещал себе когда-нибудь использовать ее в другом фильме.

   N.В. Первоначально фильм вышел в прокат в непривычном по тем временам хронометраже в 140 мин: вскоре продюсеры сократили его продолжительность до 122 мин. Хоукс говорил Джозефу Макбрайду (Joseph McBride, Hawks par Hawks, Ramsay, 1987), что, по его мнению, эти сокращения поломали судьбу фильма, который пользовался большим успехом в 1-е дни проката, когда демонстрировалась полная версия, и потерял немалую часть аудитории после вмешательства продюсеров.

  Барабаны вдали

   1951 - США (101 мин)

     Произв. Warner (Милтон Стерлинг)

     Реж. РАУЛЬ УОЛШ

     Сцен. Найвен Буш и Мартин Рэкин по сюжету Найвена Буша

     Опер. Сид Хикокс (Technicolor)

     Муз. Макс Стайнер

     В ролях Гэри Купер (капитан Куинси Уайэтт), Мари Элдон (Джуди Беккетт), Ричард Уэбб (лейтенант Ричард Тафтс), Артур Ханникатт (Монк), Рей Тил (Мохер), Роберт Баррэт (генерал Зэкери Тейлор), Клэнси Купер (сержант Шэйн).

   Флорида, 1840 г. США уже долгие годы ведут безуспешную борьбу с индейским племенем семинолов. Лейтенанту морского флота Ричарду Тафтсу поручено доставить небольшое судно в распоряжение Куинси Уайэтта, офицера-чудака, живущего с небольшим отрядом в 40 человек на острове, в самом центре боевых действий, и порвавшего всякую связь с регулярной армией, ее обычаями и дисциплиной. Сам он по одежде больше похож на охотника, чем на солдата. Уайэтт пользуется всеобщим уважением; у него есть 6-летний сын, мать которого, индейская принцесса, давно умерла. План Уайэтта заключается в том, чтобы захватить и разрушить соседний форт, в котором семинолы получают оружие от контрабандистов. Он надеется управиться своими силами - несколькими десятками людей из своего отряда. Ради этого предприятия он заручился временной поддержкой генерала Зэкери Скотта.

   Штурм начинается ночью. После короткой схватки с контрабандистами Уайэтт и его люди находят арсенал и освобождают нескольких белокожих пленников, захваченных торговцами оружием; затем они взрывают форт. Теперь им остается только уйти от погони семинолов. Они прибегают на берег, где их поджидает судно Тафтса. Подняться на борт нет никакой возможности. Уайэтт решает пройти через болота - это очень опасно, поскольку там кишмя кишат змеи и крокодилы. По этому аду надо пройти 200 км. Уайэтт разделяет отряд на 2 группы: одни пойдут пешком, другие рискнут и останутся с ним на берегу, чтобы построить пироги. Построив их, солдаты спешат к месту встречи - священным могильникам семинолов, земляным холмам, в которых мертвецы закопаны стоя.

   В пути Уайэтт близко знакомится с бывшей пленницей Джуди Беккетт, пытающейся выдать себя за девушку из высшего общества Саванны. Уайэтт немедленно догадывается, что она, как и он сам, родом из бедных районов Джорджии. Она одержима желанием отыскать убийцу отца, городского аристократа. У могильников ждет только один человек: больше из 1-й группы не выжил никто. Остальные либо погибли, либо попали в руки врагов. Уайэтт берет в плен семинола, пригрозив ему змеей с открытой пастью. Индеец указывает место, где прячет пленников. Но когда солдаты приходят туда, прошагав много миль по болотам, уже слишком поздно. Пленников скормили крокодилам.

   Уайэтт и его люди возвращаются на остров, разоренный индейцами. Уайэтт приказывает каждому солдату вырыть себе яму, чтобы обороняться от врага. Он признается Джуди, что его жену убили не индейцы, а пьяные молодые солдаты; но он давно отказался от мести. Чтобы избежать ненужных жертв, Уайэтт вызывает вождя семинолов на поединок на ножах. И действительно, после смерти вождя индейцы немедленно поворачивают назад. Подходят войска генерала Скотта; с ними появляется и маленький сын Уайэтта, которого тот уже не чаял увидеть. Солдаты нашли мальчика, когда тот прятался в джунглях. Они уходят по следам семинолов, а Джуди меняет планы и остается на острове с Уайэттом и его сыном.

   ► Барабаны вдали, фильм, на котором пересеклись пути великого режиссера и великого актера, - квинтэссенция американского приключенческого кино. Перипетии и фабула (позаимствованная у фильма Цель-Бирма!, Objective, Burma!) не играют большого значения; они только служат оболочкой (как кожа - живому организму) режиссерской мысли, которая выражается и пластическими средствами, и в нравственных установках и обладает таким классицизмом, что комментарии становятся излишни. Фильм сочетает в себе графическую красоту архитектурного чертежа, живописи и движущегося изображения, которое мы называем кинематографом. Кинематограф здесь - не только движущиеся картинки, но и приглашение к простым и бесхитростным раздумьям на нравственные темы вслед за режиссером, который снимает как дышит. Хоть в Барабанах вдали и создается культ героя, и Уайэтта показывают как «неутомимого солдата, повелителя болот», в этом герое нет ничего сверхчеловеческого. Уайэтт - воплощение лучшего и самого естественного из людей, который ищет в жизни покоя. Дважды в диалогах всплывает тема мести (в прошлом героев как Мари Элдон, так и Купера), и в обоих случаях выясняется, что жажда мести пережита и заброшена. Уайэтт так же далек от регулярной армии, к которой он принадлежит номинально, как далеки от нее индейцы, с которыми он сражается. Этот индивидуалист живет в согласии лишь с самим собой и с природой. Стало быть, это идеальный герой Уолта - одиночка, не знающий грусти и горечи. Его прямота, уравновешенность, умение глядеть в лицо опасности, физические и нравственные качества, определяющие его поступки, требуют четкого, прямого, безошибочного стиля изложения, создающего живой и восхитительный визуальный ряд. Именно такой стиль вы встретите в этом тщательно отделанном и лаконичном фильме.

  Сумерки

   1956 – США (80 мин)

     Произв. COL, Сора Productions (Тод Ричмонд)

     Реж. ЖАК ТУРНЁР

     Сцен. Стерлинг Силлифант по одноименному роману Дэйвида Гудиса

     Опер. Бёрнетт Гаффи

     Муз. Джордж Дьюнинг

     В ролях Алдо Рей (Джеймс Вэннинг), Брайан Кит (Джон), Энн Бэнкрофт (Мэри Гарднер), Джослин Брандо (Лора Фрейзер), Джеймс Грегори (Бен Фрейзер), Фрэнк Албертсон (доктор Эдвард Гартсон), Руди Бонд (Ред).

   Охотясь в Вайоминге со своим старым другом-врачом, Джеймс Вэннинг становится свидетелем аварии, в которую попадают 2 гангстера, только что совершившие ограбление. Один убивает врача и оставляет Вэннинга умирать, хотя тот лишь ранен. Придя в себя, Вэннинг обнаруживает, что вместо сумки с деньгами гангстеры унесли с собой сумку его друга. Он забирает сумку, но вскоре теряет ее, удирая по снегу от бандитов, вернувшихся на место преступления. Полиция подозревает его в убийстве друга, и он не видит способов оправдаться, поэтому меняет имя, род деятельности и место проживания. Теперь за ним охотятся одновременно и гангстеры, и агент страховой компании по имени Бен Фрейзер. При помощи женщины и Фрейзера, которому он все рассказал, Вэннинг находит деньги в Вайоминге. Сумка попадает в руки гангстеров, и те, поспорив о том, как следует поступить с Вэннингом, губят друг друга: один убивает сообщника, но вскоре погибает в снежном буране.

   ►  С крупнейшими режиссерами Голливуда, будь они американцы или уроженцы других стран, нередко случается, что именно в рутинных работах ярче всего вырисовывается их личность и стиль. В таких фильмах содержится именно то, что у них никак не отнять, некий прожиточный минимум их таланта и их видения мира. Эта экранизация романа Дэйвида Гудиса была для Турнёра рутинной работой, в отличие, напр., от богатой смыслами экранизации романа Джеффри Хоумза в Из прошлого, Out of the Past. Турнёр прежде всего описывает своего героя, самого обычного гражданина, загнанным человеком, за чьим каждым поступком и шагом пристально следят. Для этого он использует параллельный монтаж и связывает сцены между собой через некий предмет, визуальный элемент или звук, переходящий из одной сцены в другую (в одной сцене действует герой, в другой – его преследователь). Фриц Ланг часто использовал этот прием, создавая атмосферу замкнутости и трагичности. Турнёр прибегает к нему так, будто на свете нет ничего ординарнее.

   Как и Фрегонезе в Одностороннем движении, One-Way Street, он использует способность нуара впитывать даже ту атмосферу, что противоречит законам этого жанра. Одностороннее движение уводило нас из ночного города на солнечное, райское южноамериканское побережье. Здесь визуальное пространство фильма постепенно захватывают горы, снег, холод – сначала во флэшбеках, затем в настоящем времени. Заснеженные и безмолвные горные пейзажи не становятся, как в На опасной территории, On Dangerous Ground, 1952, Николаса Рея, спасительным убежищем для героя, но в данном случае особенно хорошо работают на выразительное смягчение реальности, как в изображении, так и на уровне звуков, чего всегда добивался Турнёр в своих фильмах. Это смягчение в кинематографе – то же самое, что литота в литературе. Но в использовании этого приема чувствуется также поиск обыденного и скрытого. Турнёра интересует не столько зрелищная трагедия, сколько то, что скрывается за ней и коренится в ее основе. В этой зоне, запрятанной глубоко и неблагодарной для описания, его воля, неутомимое стремление докопаться до сути раскрывают со всей очевидностью фундаментальные основы отношения персонажей к миру: страшную усталость («Вы не можете даже представить себе, как я устал, мистер Фрейзер», – говорит Алдо Рей) и постоянное удивление тем ситуациям, в которые они попадают. Повсюду знакомое становится удивительным, а удивительное – знакомым. «Familiar looks very different» («Знакомое кажется совсем другим») – этот довольно туманный комплимент, адресованный героем Алдо Рея героине Энн Бэнкрофт, мог бы послужить эпиграфом ко всему творчеству Турнёра. Схожесть со сном и загадочность самых заурядных событий – таковы основные характеристики Сумерек, фильма, рисующего интимистские и обманчивые вариации на тему «жизнь – это сон, перед которыми почти невозможно устоять».

 Здравствуй, грусть

   1957 - США (93 мни)

     Произв. COL. Wheel Prod. (Отто Преминджер)

     Реж. ОТТО ПРЕМИНДЖЕР

     Сцен. Артур Лоренц по одноименному роману Франсуазы Саган

     Опер. Жорж Периналь (Technicolor, Cinemascope: некоторые эпизоды сняты в ч/б)

     Муз. Жорж Орик

     В ролях Дебора Керр (Анна Ларсен), Дэйвид Найивен (Реймон), Джин Сибёрг (Сесиль), Милен Демонжо (Эльза Макенбур), Джеффри Хорн (Филипп), Уолтер Кьяри (Пабло), Мартита Хант (мать Филиппа), Эльга Андерсен (Дениз), Джин Кент (Элен Ломбар), Роланд Калвер (Анри Ломбар), Дэйвид Оксли (Жак).

   Сесиль вместе с отцом ведет в Париже свободную и разнузданную жизнь, перемещаясь с приемов на званые ужины, с коктейль-вечеринок - в ночные клубы. Она так же часто меняет воздыхателей, как ее отец - любовниц. Но с некоторых пор удовольствие Сесиль портит некая грусть, постоянная горечь. Все началось в прошлом году. Они с отцом, как старые друзья и сообщники, переехали на лето в роскошную виллу на Лазурном берегу. С ними была Эльза, любовница Реймона симпатичная и фривольная девушка, чья обгорелая кожа плохо выносила солнце. Сесиль недавно познакомилась с Филиппом, студентом юрфака. Но Реймон - еще до своего знакомства с Эльзой - пригласил на виллу еще кое-кого: Анну, подругу детства своей бывшей жены. Анна, рисовальщица в журнале мод, умная, цветущая и еще очень соблазнительная, поначалу была крайне удивлена присутствием Эльзы. Очень быстро Анна до того монополизировала внимание Реймона, что оскорбленная Эльза покинула виллу.

   Анна и Реймон начали поговаривать о свадьбе. Над Сесиль нависла угроза: ее жизнь и привычки могли полностью перемениться. Анна хотела, чтобы Сесиль вновь взялась за учебу и сдала в сентябре экзамен на бакалавра, заваленный на июньской сессии. Вдобавок она не хотела, чтобы Сесиль встречалась с Филиппом. Покорный Реймон перешел в стан врага и поддержал эти решения. Сесиль пустила в ход всю свою волю и ум. Она разработала небольшую махинацию, чтобы избавиться от Анны. Эльза и Филипп притворились, будто влюблены друг в друга. Реймон по наводке Сесиль несколько раз застал их в разных местах. Ловушка сработала еще быстрее, чем было задумано. Реймон, задетый за живое, добился свидания с Эльзой. Анна застала их вместе. Она слышала, как Реймон заявил Эльзе, будто говорил с Анной о браке лишь потому, что такая женщина всегда хочет слышать эти слова. Потрясенная Анна немедленно села в машину и уехала. Сесиль не успела ее задержать. На опасном повороте машина Анны врезалась в подножие утеса.

   Сесиль и Реймон вернулись в Париж. Теперь Реймон никогда больше не произносит слова «самоубийство». Сесиль задумывается, не притворяется ли он, подобно ей, таким же веселым и беззаботным, как раньше. Она сидит за столом для макияжа, и в зеркале мы видим, как на ее глазах появляются слезы.

   ► Здравствуй, грусть - переходная картина, занимающая особое место в творчестве Преминджера. Это единственный фильм, где автор придал маленькому, интимному и трагическому сюжету (более характерному для 1-го периода его творчества) широкоэкранный формат, цвет - в общем, те атрибуты, которые чаще всего припасал для фильмов на масштабные политические и социальные темы. Чтобы лучше обозначить двойную, немного гибридную природу фильма, он снял черно-белыми сцены, происходящие в настоящем времени. Эпизоды 2 типов (цветное прошлое и черно-белое настоящее) объединены закадровым комментарием, играющем в фильме очень важную роль, поскольку он задает ориентиры для структуры картины, эмоционального и морального содержания. Он проецирует героиню и сам фильм в некую ледяную и пронзительную для зрителя вечность, где рассказчица вновь и вновь, до бесконечности, проживает и пересказывает эту историю - вне всяких сомнений, безвозвратно выдернувшую ее из свободного и беззаботного мира детства-юношества и заговорщической дружбы с отцом.

   Здравствуй, грусть - история рая, навсегда утраченного героиней, чему причиной стали ее тонкий ум и извращенное желание действовать и побеждать. Добавим, конечно же, более скрытое стремление остановить время, пока еще все вокруг подчиняется ее желаниям. Сесиль пытается до пресыщения продлить уют своей «семейной ячейки», сведенной к тесным взаимоотношениям отца и дочери, включающим в себя, минуя запреты, все без исключения типы отношений, которые могут связывать людей.

   В том, что Преминджер захотел экранизировать знаменитый роман Франсуазы Саган, нет ничего удивительного: по сюжету эта книга очень напоминает его более ранний фильм Ангельское личико, Angel Face. Поскольку упорство всегда было среди главных достоинств Преминджера, он не сдался после оглушительного провала Святой Иоанны, Saint Joan и снова взял на главную роль открытую им актрису Джин Сибёрг, сперва разглядев, а потом отшлифовав в ней совершенно новый и поразительный внешний облик и талант (увы, Святая Иоанна и Здравствуй, грусть стали единственными крупными фильмами в жизни Джин Сибёрг (***), хотя в тот момент она была на заре своей творческой карьеры; очень хотелось бы, чтобы эта карьера была богаче и, главное, удачливее). В режиссуре чувствуется скрытое влияние абстрактной живописи (которую Преминджер очень любил и коллекционировал). В зависимости от сцены лицо, вернее, лица Джин Сибёрг вырисовываются на гладких и расцвеченных фонах согласно пластическому ритму, который играет не только на уникальности и независимости каждой сцены, но и на их слиянии и столкновении по контрасту с повествованием в целом. В этом фильме, по сравнению с другими картинами Преминджера, еще заметнее, что он скорее живописец, нежели драматург.

   ***

   --- Автор забыл упомянуть На последнем дыхании, À bout de souffle. Джон Сибёрг покончила с собой и 1979 г. в возрасте 40 лет.

  Дурная слава

   1946 – США (104 мин)

     Произв. RKO (Алфред Хичкок)

     Реж. АЛФРЕД ХИЧКОК

     Сцен. Бен Хект по сюжету Алфреда Хичкока

     Опер. Тед Тецлафф

     Муз. Рой Уэбб

     В ролях Ингрид Бергман (Алисия Хуберман), Кэри Грэнт (Девлин), Клод Рейнз (Александер Себастиан), Луис Кэлхёрн (Пол Прескотт), Леопольдина Константин (госпожа Себастиан), Райнхольд Шунцель («доктор Эндерсон»), Морони Олсен (Уолтер Биэрдзли), Алекс Минотис (Джозеф), Уолли Браун (мистер Хопкинз), Рикардо Коста (доктор Барбоза), сэр Чарлз Менди (Коммодоре), Эберхард Крумшмидт (Гупка).

   1946 г. Отец Алисии Хуберман, американец немецкого происхождения, осужден за шпионаж в пользу нацистов. Вскоре после ареста он кончает жизнь самоубийством в тюрьме. С этого момента жизнь Алисии, осуждающей деятельность отца, идет под откос: Алисия начинает выпивать и меняет мужчин как перчатки. С ней связывается агент секретных служб по имени Девлин и предлагает ей задание, которое сможет выполнить только она. Нужно втереться в доверие к Алексу Себастиану, другу ее отца, когда-то влюбленному в нее, и выяснить, что он затевает совместно с группой друзей и нераскаявшихся бывших нацистов. Алисия соглашается выполнить задание, чтобы доказать самой себе и Девлину, в которого влюбляется, что она – не безнадежно пропавшая женщина, как он о ней думает.

   Девлин до самого последнего момента не знает, что миссия, доверенная Алисии, предусматривает любовную связь с Себастианом. Узнав об этом, он надеется, что Алисия откажется; она же, со своей стороны, хочет проверить, помешает ли ей Девлин пойти до конца. Он не подает виду, и Алисия, как и было запланировано, встречается с Себастианом на ипподроме. На званом приеме, куда ее приглашает Себастиан, Алисия знакомится с его коллегами и матерью, которая сильно влияет на сына. На скачках Алисия передаст Девлину имена людей из близкого окружения Себастиана. Обмен сведениями заканчивается ссорой: Алисия упрекает Девлина в том, что он отдал ее в лапы Себастиана, а Девлин возражает, что ей ничего не стоило отказаться от задания.

   Некоторое время спустя Алисия сообщает Девлину и его непосредственному начальнику, что Себастиан сделал ей предложение. Она говорит, что готова ответить согласием. Девлин невозмутим. И Алисия выходит замуж. Вернувшись из свадебного путешествия, она забирает себе ключи от всех комнат в доме и замечает, что в связке не хватает ключа от винного погреба. Девлин приказывает ей обыскать погреб. Она крадет ключ у мужа, и на приеме, устроенном Себастианом, Девлин проникает в погреб и обнаруживает, что некоторые бутылки наполнены не вином, а урановой рудой. Себастиан застает вместе Девлина и Алисию. Девлин целует Алисию, чтобы скрыть от ревнивого Себастиана истинные причины, приведшие их в погреб.

   В тот же вечер Себастиан возвращается в погреб и все понимает. Он говорит матери, что женился на американской шпионке. Вдвоем они решают медленно извести ее ядом. Сообщники Себастиана узнают о роли, которую играет его жена, и готовы его устранить (один член группы поплатился жизнью за гораздо меньший проступок). На тайном свидании Девлин замечает, что Алисия не в себе, и решает, что она снова принялась пить. На следующие встречи она не является вовсе, что заставляет Девлина задуматься. Он отправляется к Себастиану и спасает Алисию. Признавшись наконец друг другу в любви, они уезжают на машине, бросив Себастиана, которому теперь предстоит столкнуться с вопросами и приговором своих сообщников.

   ►  Любовь и шпионаж: из жанра, банального априори, Хичкок вытягивает крайне личное мощное произведение, трезвое и чистое по стилю, увлекательное за счет не только глубины персонажей, но и напряженности действия. Снова, как и в Ребекке, Rebecca, героиня – влюбленная женщина, чувствующая себя недостойной того, кого любит. Алисия и Девлин, фрустрированные герои любовники, бесконечно подвергают друг друга испытаниям, доказывая тем самым недостаток веры в самих себя, своего партнера и свою любовь. (В этом тема фильма иногда пересекается с темой Страха, La Paura Росселлини.) Эта крайне жестокая игра (которую только они вдвоем и понимают) для них становится частью двойной работы, которую ведет героиня в лагере шпионов. В их дуэте с Девлином она – беззащитная и уязвимая, но в то же время трогательная половина. Нравственный маршрут, который приводит ее к желанию искупить ошибку отца и добиться уважения Девлина, в точности совпадает с ее любовным маршрутом. В обоих случаях она идет на безграничный риск и лишь на пороге смерти, пройдя 4/5 пути в одиночку, наконец чувствует к себе доверие и искреннюю любовь Девлина. Это двойное путешествие проходит в удивительной галерее пугающе бандитских физиономий, по контрасту с которыми почти трогательно смотрится «влюбленный злодей», сыгранный Клодом Рейнзом и живущий, подобно многим хичкоковским персонажам, под каблуком у матери.

   Тонкость и глубина многочисленных парных сцен свидетельствует о разнообразии стиля Хичкока: режиссер то применяет довольно простые статичные планы, если хочет подчеркнуть значение диалога; то прибегает к весьма замысловатой технике длинных планов, подбираясь при этом как можно ближе к актерам. Эта последняя техника привела его к еще более радикальному приему «10-минутного плана», использованному в Веревке, Rope и Под знаком Козерога, Under Capricorn. В редких сценах с большим количеством персонажей Хичкок отпускает свою виртуозность на волю как в построении сцены и нагнетании саспепса (сцена с погребом), так и в разработке зрелищных движений камеры – напр., в знаменитом плане, снятом с крана и завершающемся на руке Бергман, сжимающей драгоценный ключ от погреба (похожий план раскрывал нам личность виновного в развязке Молодого и невинного, Young and Innocent). В Дурной славе многоликий гений Хичкока раскрывается в том, как он, согласно формуле, в которой сумел так преуспеть он один, вставляет интимную и скрытую от посторонних глаз историю в захватывающую и зрелищную приключенческую фабулу, которая не только не лишает эту историю смысла, но, наоборот, придает ей силы и делает понятной для всех зрителей – а значит, в каком-то смысле, более универсальной.